Для настоящих друзей не имеет значения, сколько времени прошло с тех пор, как они виделись последний раз. Новая встреча – это радость и ощущение чего-то очень знакомого и близкого. Такие чувства испытывают и выпускники Горного института РФ-79. Татьяна Салтанова и Сергей Миронов дружили в студенчестве, их теплые отношения сохранились и по сей день. Когда вокруг нет толп журналистов, Сергей почти такой же, как и тогда, 30 лет назад. Выпускники хранят дружбу молодости.
Элементарно, Таня!
Корабль прибыл в ленинградский порт. Здесь юнга из маленького города Игарка встретил свою судьбу, девушку родом из Вологодской области. Со временем пара превратилась в молодую семью Салтановых.
Их единственная – дочурка Таня – любила играть в куклы и хотела стать врачом. Но время летело быстро, и когда пришла пора выбирать университет, девушка едва ли могла сказать, какому делу хочет посвятить свою жизнь. Очевидно было одно: горячее желание учиться дальше.
Семья нередко навещала друзей, среди которых была Роза Дмитриевна, секретарь деканата геофизического факультета Горного института. У нее собирались студенты, проводя вечера в обсуждении вопросов геологии и жизни. Однажды Татьяна была в гостях у Розы Дмитриевны как раз во время такого собрания. Девятикласснице так понравилась дружеская атмосфера и понимание, царившее между студентами и преподавателем, что после окончания школы она подала документы в Горный институт.
«Тогда был первый год, когда в ВУЗах начались нововведения. С ними пришлось столкнуться и мне. Если аттестат абитуриента был больше 4 с половиной, то в институт можно было сдавать всего два экзамена. Правда, только в том случае, если средний балл выходил без округления. А у меня с округлением получилось. Поэтому пришлось сдавать все четыре экзамена», – делится опытом Татьяна Михайловна Салтанова.
У способной ученицы не было сомнений в том, что она будет зачислена на первый курс. Но нельзя сказать, что экзамены дались ей легко. Четыре часа длилось испытание по физике. Отвечая на дополнительный вопрос, абитуриентка забыла формулу. Волнение и усталость дали о себе знать.
«Мы писали вступительные экзамены в больших аудиториях. Слева от меня сидел молодой человек. Я, отчаявшись вспомнить самостоятельно, тихонько спросила его, знает ли он эту формулу, и он подсказал. Потом с Сашей Авдеевым мы учились на одном курсе», – с улыбкой рассказывает Татьяна. Уже на первом курсе Саша подшучивал над забывчивой студенткой: «Как можно сдавать физику, не зная таких элементарных формул!». С сочинением тоже вышло не все гладко: Таня написала его хуже, чем ожидала. Несмотря на все неурядицы, она набрала проходной балл и поступила на первый курс Горного института.
Раз картошка, два картошка!
Первым опытом для новобранцев-геологов стала работа в колхозе. Еще до начала обучения молодежь отправилась в поля, но не с целью геологических изысканий, а всего лишь для сбора урожая картофеля. Эта поездка стала началом большой дружбы, которая связала молодых геофизиков.
«Совместная работа позволила познакомиться поближе, понять, можем ли мы работать в команде. Шестеро ребят остались в Сланцах, они не поехали с остальными в деревню – им потом было сложнее вливаться в коллектив. Ведь дружеские наклонности сложились уже тогда. В автобусе по дороге в колхоз я впервые увидела Сережу Миронова. Худенький мальчик, но уже тогда было понятно, что из него получится великолепный организатор», – вспоминает наша собеседница.
Старших ребят, выпускников рабочего факультета (среди которых был Сергей Миронов) на первом курсе было человек десять. Они были опытнее, многие уже имели за плечами службу в армии. Для семнадцатилетних выпускников школы они казались «стариками», к их мнению прислушивались, их опыт уважали.
Именно в деревне Сергей проявил свои организаторские способности. Он завел для сокурсников столовую, вахты по кухне. Причем никого назначать даже не пришлось: Сергей внес предложение, а ребята вызвались сами. Каждый день в колхозе студентам выделяли 40-литровый бидон молока – об этом тоже позаботился С. Миронов. Когда в сентябре в компании случились дни рождения, Сергей приготовил сюрприз. Он съездил в Сланцы и привез два тортика. Какой же день рождения без сладкого и горящих свечек!
«Конечно, в компании веселых студентов не обходилось и без "чрезвычайных происшествий". Как-то вечером ребята в ожидании ужина играли в настольные игры в столовой. За длинным столом кто резался в карты, кто в "коробочек". Вдруг из окошка выдачи доносится звук взрыва и валит пар. Все переполошились. На деле причина оказалась самой прозаической: взорвалась кастрюля с макаронами. Ужинали уже затемно», – Татьяна Салтанова хорошо помнит чудесные студенческие годы.
Первенство выясняли не только в карточных играх. Скучный сбор картошки ребята превращали в самое настоящее соревнование: кто быстрее соберет, у кого больше клубней окажется. Часто это был вопрос везения: у кого-то борозда оказывалась чуть более урожайной.
А совместные походы в баню до сих пор вспоминают все студенты. Раз в неделю молодежь водили в деревню на помывку. Сергей в полосатой маечке с веником наперевес возглавлял поход и заводил задорную песню "Нам, парашютистам". Выбор понятен: ведь С. Миронов служил в десантных войсках. Остальные подхватывали. Так с песней и шутками формировался коллектив будущих геофизиков.
Гео-карта собственного производства!
Но главным испытанием для молодых геологов становилась, конечно, не картошка. Первая производственная практика дала понять, правильно ли выбрана профессия, насколько силен интерес.
«Первые полевые работы курс проводил на Кольском полуострове. Там занимались сейсморазведкой. Мы с тремя близкими подругами, с которыми дружим до сих пор, на машине поехали в Карелию. Воспоминания очень светлые об этой поездке: хорошая погода, жизнь в палатке, лукошки, полные ягод, купание, белые ночи. Змею увидишь – с криками, воплями летишь прочь, не знаешь куда бежать», – делится наша собеседница.
До первой практики Т. Салтанова была плохо знакома с жизнью на природе. Она никогда не ходила в походы. Правда, каждое лето родители отправляли её в деревню к бабушке, так что какое-то представление все-таки было. И трудности походной жизни не пугали.
На первой практике творчества было мало. Студенты занимались разматыванием кос. На человека вешали кольцо из провода длиной метров триста, и он шел, через определенное количество метров вбивал колышки, привязывал сейсмоприемники, подсоединял их. Любопытно было увидеть, что происходило за месяц до этой практики: а ребята готовили разъемы. Студентки Горного института сидели в подвальчике напротив института и паяли проводки. В конце концов, они достигли в этом деле такой сноровки, что могли бы выполнить и более ювелирную работу!
После второго курса студенты отправились на юг, в прекрасные места Крымского полуострова. В советское время в этих местах располагалась одна из баз Горного института. Ставили лагерь вдали от цивилизации, и молодежь продолжала постигать премудрости геологии: прокладывали маршрут, валили породы, отбирали образцы, изучали, описывали. А уже после практики составляли новые геологические карты: на какой глубине, какие горные породы залегают и какую практическую пользу они могут принести.
Часто для прохождения практики вовсе не надо было ехать на другой конец Союза. Азы гравиаразведки и биохимии студенты осваивали на базе недалеко от Ленинграда – в Кавголово. Часто ездили в Выборг – там изучали метод каротажа: в скважину опускали специальный прибор, при подъеме записывали его показания, а потом интерпретировали график.
«После третьего курса мы с подругами поехали на практику в Тунгусский район на месторождение исландского шпата. Это, пожалуй, была самая первая серьезная практика. Мы работали в составе стационарной партии. Места были далекие и дикие: нас туда "забрасывали" самолетом. Человек сто там уже работало, и небольшой отряд занимался электроразведкой. Через породу по проводам пропускали ток, и графики после расшифровки давали представление о вертикальном геологическом разрезе строения пород», – объясняет Татьяна Салтанова.
Современное поколение, замечает наша собеседница, уже практически не приспособлено к такому образу жизни. К комфорту быстро привыкаешь. Да и сама она уже не стремится в места, где цивилизация отсутствует.
…Потехе – час!
Шел 1974 год. Студенческие годы и сегодня в воспоминаниях Татьяны остаются одними из самых приятных. И своим детям, когда они пошли учиться в институты, она не уставала говорить: «Наслаждайтесь! Это же такая жизнь!» Веселая, светлая. Хотя Т. Салтанова по жизни скорее человек ответственный, главное слово, которым она определяет студенчество, – беззаботность. Многие ребята приезжали в незнакомый Ленинград издалека и жили только на стипендию! Но никто не унывал: умудрялись сходить и в кино, и в театр, и погулять, и на все это хватало денег.
«Мы читали распечатки рассказов М. Булгакова. Ходили на концерты "Машины времени". В кинотеатрах часто устраивали фестивали французских, итальянских фильмов, и, конечно, мы с девчонками старались на них попасть. Я жила тогда у ст. м. "Горьковская", недалеко от дома был популярный кинотеатр. Мы там были завсегдатаями: шли на сеанс в шесть утра, чтобы к девяти успеть в институт. До него ходил трамвай №26 – и буквально через 20 минут мы уже были в аудитории! – с улыбкой рассказывает Татьяна Михайловна. – Случались и ночные прогулки по городу. Сейчас смотришь на город: вроде бы то же самое – центр, район Петропавловки… Но вот чего-то не хватает: то ли простора, то ли чего-то еще. Назойливая реклама, все подсвечено… В 70-е годы уютнее в городе было».
Творчество сопровождало студентов на протяжении всех пяти лет обучения в Горном. С неистощимой энергией молодых специалистов связаны многочисленные традиции ВУЗа. Так, выпускной курс устраивал геофизические вечера, где первокурсников посвящали в студенты. Концерт, сценки из жизни института, которые иногда даже разоблачали некоторые студенческие приемы (использование шпаргалок)... Когда в студенты принимали Татьяну Салтанову, новобранцам подарили платочки.
…А делу – время!
Конечно, студенческая жизнь состояла не только из развлечений, но и из институтских занятий. Как ни странно, основные тяготы, по мнению Татьяны, были связаны не с работой на природе, а с учебным процессом в стенах института. Нередко возникали сложности в понимании, особенно если случалось пропускать занятия.
Началась высшая математика. С этим предметом у Татьяны никогда не было проблем. Она всегда уповала на логику. Но когда началась минералогия, где приходилось заучивать формулы, она оценила и свою хорошую память. Зубрежка едва ли доставляла удовольствие, но куда деваться! Тяжело в учении, легко в бою.
Были и предметы, которые не давались никак. И среди них – химия. «После первого семестра я сдавала ее три раза! Во время последней попытки преподаватель попыталась убедить меня попробовать сдать в четвертый раз. Мол, Вы можете лучше. Но я сказала: «Ставьте "удовлетворительно"», и так закончилась эта эпопея с пересдачами. Просто начались каникулы, и я уже мечтала поскорее уехать в деревню», – рассказывает наша собеседница.
Жизнь в городе требовала быть экономным. Особенно для студента, даже пять рублей, никак не были лишними. Именно такую сумму прибавляла к стипендии отличная учеба.
«Как-то я сдавала зимнюю сессию. До последнего экзамена по исторической геологии в зачетной книжке красовались одни "пятерки". Но, отвечая последний вопрос, я дала неполный ответ. И мой преподаватель уже была готова поставить в ведомость "хорошо", но тут увидела мои оценки за предыдущие испытания. «Что же вы мне не сказали?» – ей не хотелось своей оценкой лишить меня добавки к стипендии. В итоге я пересдала этот экзамен и получила заслуженную "пять" и повышенную стипендию», – вспоминает Татьяна Салтанова.
К третьему курсу Таня уже знала, что сейсморазведкой заниматься не хочет. Рудная геофизика, в которую входила и магниторазведка, и гравиаразведка, и геохимия – казалась более разнообразной. Поэтому когда началось деление на группы, она выбрала именно рудную геофизику. Подруги тоже предпочли РФ структурной геофизике. Так часто случалось: компаниям, сложившимся за первые годы обучения в институте, не хотелось разлучаться.
Старый добрый Горный…
«В последние годы институт очень изменился. Казалось бы, в лучшую сторону: все так красиво, компьютеризировано, аудитории светлые и чистые. Но это совсем не тот институт, в котором учились мы. Для нас он был словно второй дом. Там можно было посидеть в старом деканатском коридоре, где сейчас все застеклено, как в музее. Можно было зайти к преподавателю, который засиживался допоздна, и поговорить по душам. Можно было даже заночевать. Проще как-то. Не было этой помпезности, этой вычурности на показ», – с сожалением рассуждает наша собеседница.
Она допускает, что если бы не пост, занимаемый Сергеем Михайловичем Мироновым, их курсу много лет спустя вряд ли бы позволили встретиться в обновленном актовом зале Горного. Сегодня бывших студентов водят по знакомым коридорам как на экскурсии. Многое изменилось в лучшую сторону, но не все понятно и приятно выпускникам прошлых лет.
Когда они собираются вместе, будто вновь возвращаются в старые добрые студенческие времена, когда карьера еще только начиналась, и смотрели лишь на человеческие качества соседей по парте. Так и Сергей Миронов, оказавшись в компании старых друзей вдали от пристального внимания средств массовой информации, едва ли напоминает главу Совета федерации. Это просто добрый друг, сокурсник по Горному институту.
Точность – достоинство геолога
После четвертого курса Татьяна поехала в Забайкалье. С этой практикой тоже связан курьезный случай. Это было перед защитой диплома, и студентов Горного института обязывали брать в отделе справку, которая после окончания исследования давала право сделать выписки из отчетов. Перед выездом Таня никак не могла найти своего документа. Она понимала, что придется отвечать за потерю, но пришлось ехать так. По возвращению она уже собиралась явиться в отдел с повинной, но совершенно неожиданно среди газет заветная справочка нашлась! Правда, воспользоваться ей не удалось: в зимние каникулы пришлось лететь обратно на базу практики, чтобы собрать данные.
Наконец, пришло время вступать в самостоятельную жизнь, на первую ступеньку карьерной лестницы. После зимней сессии началось распределение. В Горном институте собрались представители министерства, местных ленинградских организаций, куда требовались молодые специалисты. «Из нашей группы многие поехали заниматься сейсморазведкой – это перспективное направление, связанное с добычей нефти и газа. Но я наотрез отказалась. И причиной была даже не моя нелюбовь к этому методу, а мои отношения с молодым человеком. Я поехала за ним, в Забайкалье», – вспоминает Татьяна Салтанова.
Но через год она вынуждена была оттуда уехать, хотя по регламенту должна была отработать минимум три года. В Ленинграде у Татьяны родилась дочурка. Здесь же, в ленинградской экспедиции, она устроилась на работу. Экспедиция входила на тот момент в Западный геофизический трест – одну из крупнейших организаций Советского Союза, которая выполняла аэросъемки на большей части территории бывшего СССР. Это была великолепная школа геофизики: специалисты, прошедшие ее, всегда ценились очень высоко.
Из-за маленького ребенка Татьяна пошла не в полевую партию, а в вычислительный центр экспедиции. Она занималась обработкой геофизических материалов, которые геофизики добывали «в полях». Тогда еще использовали большие электронно-вычислительные машины (ЕС-1033,01055), которые занимали целые залы, ленты, перфоленты, рулоны бумаги, на которой это все распечатывалось. Это был новый, интересный мир. И он захватывал.
«Первое время мне не хватало работы на природе, привычных переездов... Но мне понравилась и эта работа. Я работала с машинами, но автомат же не справится с задачей без человеческого руководства», – рассказывает наша собеседница.
Когда Татьяна Михайловна анализирует данные или занимается обработкой ретро-материалов, она полностью погружена в работу. Вся – внимание и сосредоточенность. Все четко и логично, никакой суеты и спешки, которые могут захватить за пределами офиса.
Святое
Татьяна – одна из немногих, кто никогда не оставлял геологии. Хотя и у нее случались времена, когда этот шаг казался логичным. В начале 90-х годов Татьяна работала начальником отдела. В отрасли начались сокращения, и она с тяжелым сердцем была вынуждена увольнять людей, еще не достигших пенсионного возраста, но близких к нему – тех, кто проработал в геологии большую часть своей жизни. Многие уходили сами. Целые семьи геологов меняли род занятий, чтобы прокормить семью. А зарплату могли не платить месяцами. Татьяна Салтанова пережила этот период. Она продолжала работать на Ленинградскую экспедицию, которую вскоре вместе с городом переименовали в Петербургскую. Но в 1995-м году организация перестала существовать.
После Татьяна устроилась «РОСГЕОФИЗИКУ». Организация существует уже 20 лет, выполняет государственные заказы и договорные работы. «Наша организация небольшая, здесь ценят профессионалов. После уравниловки рубежа 80-90-х гг. это особенно приятно, – делится наша собеседница. – А главное – хороший коллектив. У нас из бывшей экспедиции работает 4 человека. Много выпускников Горного. К сожалению, сегодня нашей кафедры геофизики в институте уже не существует. И работодатели берут охотнее специалистов, закончивших СПбГУ».
Определенно, Горный институт с того момента, как выпустился ее курс, потерял что-то важное, считает Татьяна Салтанова, «какую-то ниточку». Многие преподаватели, специалисты высокого класса, которые учили и ее друзей, ушли из института. Говорят, там невозможно работать. Они еще помнят «старые добрые времена». Но это, конечно, субъективная точка зрения.
Выпускники Горного института`79 каждый год собираются вместе. Обязательно – на День геолога. Тогда обмениваются впечатлениями и опытом. А тем для обсуждения – множество, и самых разных, ведь после развала 90-х гг. мало кто остался в геологии. Сейчас «на курсе» люди самых разных профессий.
«Сергей Михайлович Миронов обладает замечательным качеством: он умеет быть другом. Мы редко встречаемся, но каждый раз это встреча друзей. Он умеет слушать и дать дельный совет, поэтому люди к нему тянутся», – рассказывает о друге молодости Татьяна Салтанова.
Со студенческих практик поездок Татьяна привозила камни. Они до сих пор лежат в мешочках, и иногда она достает их и любуется. Дети спрашивают маму, зачем ей камни – мол, выброси. А она отвечает: нет, это святое!
«Даже сейчас в душе сохранилась эта романтика. Когда мы едем за город в электричке – будто снова с однокурсниками отправляемся в путь, в безлюдные места – только гитары не хватает. Практически во всех «наших» этот дух остался! Когда встречаемся осенью – будто и не расставались. Люди меняются лишь внешне, но не внутренне».
Сейчас при встречах одна из подруг говорит: «Минус тридцать».
Материал подготовила Екатерина Головина
